 |
|
148 лет со дня рождения БАХРУШИНА Алексея Александровича
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 30.01.2013, 21:25 | Сообщение # 1 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 291
Статус: Offline
| 
Потомственный почётный гражданин, мануфактур-советник (1908), действительный статский советник, кавалер, кандидат в выборные Московского биржевого общества (1912-1918), гласный Московской городской думы, директор правления Товарищества кожевенной и суконной мануфактур Алексея Бахрушина сыновей, коллекционер, основатель Театрального музея в Москве, член совета Русского театрального общества (1897-1923), почётный член совета Якиманского городского попечительства о бедных, заведующий Введенским народным домом (1906-1917), а с 1915 всеми народными домами Москвы, член совета Больницы и родильного приюта имени братьев Бахрушиных, действительный член Российской академии наук (1921), член комиссии "Старая Москва".
Родился в Москве 31 января 1865 г. в купеческой семье. С ранних лет родители привили ему любовь к искусству, к театру. Его дед писал стихи, отец свободно владел иностранными языками. Многие родственники увлекались коллекционированием. Бахрушины слыли в старой Москве известными благотворителями. Будущий знаток театральной старины уже с шестилетнего возраста стал завсегдатаем Большого театра, потом поклонником труппы Малого театра, а впоследствии сам пробовал играть на сцене Перловского театрального кружка. Алексей Александрович Бахрушин учился в частной гимназии Ф. Креймана, после чего в 1888 г. включился в семейное дело — «Товарищество кожевенной и суконной мануфактуры Алексей Бахрушин и сыновья». До 1890 г. он активно занимался торгово-промышленной деятельностью. Увлекшись собирательством, Бахрушин посвящал ему все больше времени и постепенно отошел от дел.
Коллекционировать он начал под влиянием двоюродного брата, страстного собирателя Алексея Петровича Бахрушина. «Коллекционерские интересы лиц. бывавших у Алексея Петровича, передались и ему — он захотел обязательно собирать, что, почему, как — безразлично, но собирать — изучать и создать себе серьезный интерес в жизни», — писал позднее его сын Юрий Алексеевич Бахрушин. Первоначально Алексей Александрович увлекся было восточными редкостями, потом «переболел» Наполеоном I. После встречи с купцом-собирателем Н. А. Куприяновым навсегда отдал предпочтение театру. В памятный день 1890 г. они поспорили: кто больше за год соберет театральной старины. В дом стали стремительно стекаться афиши, программы спектаклей, фотографии актеров в ролях, эскизы костюмов, личные вещи артистов. Бахрушин выиграл спор и понял, что нашел свое призвание.
«Вскоре театральное собирательство, — вспоминал его сын, — превратилось у него в страсть. Окружающие смотрели на это как на блажь богатого самодура, трунили над ним, предлагали купить пуговицу от брюк Мочалова или сапоги Щепкина».
30 мая 1894 г. владелец впервые показал свое театральное собрание ближайшим друзьям, а 29 октября того же года представил его для обозрения театральной общественности Москвы. С этого дня и началась биография первого московского литературно-театрального музея.
Среди многочисленных коллекционеров своего времени Алексей Александрович Бахрушин отличался самостоятельностью в поисках. Он не довольствовался тем, что предлагали торговцы или другие собиратели раритетов. «Коллекционировать только через антикваров, — говорил он, — не выискивая самому, не интересуясь глубоко, — занятие пустое, неинтересное, а если собирать старину, то только при условии глубокого личного интереса к ней». Таким личным глубоким интересом к реликвиям театральной жизни Бахрушин обладал в самой высокой мере. Он целенаправленно вел поиски, чтобы представить в своей коллекции всю историю отечественного театра, от зарождения до современности. Собиратель раз в неделю обязательно бывал на Сухаревке, часто наведывался в антикварные лавки Н.Г. Африканова и В.И. Лекатто, регулярно переписывался с петербургским антикваром М.М. Савостиным. Благодаря Савостину он приобрел много реликвий деятелей петербургских театров, в частности, получил архив актера и театрального собирателя И.Ф. Горбунова. В поисках экспонатов Алексей Александрович Бахрушин не раз совершал длительные путешествия по России, из которых привозил не только театральные раритеты, но и произведения народного искусства, мебель, старинные русские костюмы.
Бывая за границей, Алексей Александрович непременно обходил антикварные магазины. В начале XX в. он трижды предпринимал специальные поездки для пополнения разделов по истории западноевропейского театра. Из-за границы он привез личные вещи французской актрисы Марс, коллекцию масок итальянского театра комедии, многие редчайшие музыкальные инструменты.
Одним из основных источников пополнения коллекции были дары. «Лицедействующей братии», по словам антиквара М.М. Савостина, идея Бахрушина о создании театрального музея так пришлась по душе, что многие «безданно и беспошлинно» присылали ему в подарок редкие фотографии, автографы, мемориальные вещи. Притоку даров способствовали и снискавшие немалую популярность в театральных кругах Москвы «Бахрушинские субботы». На «огонек» к Бахрушину собирались известные актеры и режиссеры: здесь бывали А.И. Южин, А.Л. Ленский, М.Н. Ермолова, Г.Н. Федотова, Ф.И. Шаляпин, Л.В. Собинов, К.С. Станиславский, В.И. Немирович-Данченко. По сложившейся традиции сюда являлись не с пустыми руками. Так, прославленная актриса Малого театра Гликерия Николаевна Федотова передала Бахрушину все свои реликвии и памятные подарки, полученные за годы сценической жизни.
Свой музей Алексей Александрович Бахрушин называл литературно-театральным. В обширном и многообразном его собрании выделялись три раздела — литературный, драматический и музыкальный.
В литературном разделе были собраны редкие издания пьес Я.Б. Княжнина, А.П. Сумарокова, А.С. Пушкина, А.С. Грибоедова, Н.В. Гоголя, А.Н. Островского. Немалый интерес представляли и сочинения по истории театра, театральные альманахи, журналы, сборники. Здесь были письма, записные книжки, дневники известных деятелей отечественной культуры: А.С. Грибоедова, И.И. Лажечникова, М.М. Хераскова, Н.В. Гоголя, А.Н. Верстовского, А.Ф. Писемского, П.А. Каратыгина, Н.Г. Помяловского. Коллекция рукописей включала свыше тысячи наименований.
В драматическом разделе были собраны декорации, афиши и про¬граммы, портреты и скульптурные изображения актеров и драматургов, предметы театрального быта. Среди произведений декораторов хранились работы двух крупнейших театральных художников конца XIX — начала XX в. — К.А. Коровина и А.Я. Головина. Были здесь и народные картинки с изображениями «бесовских потех».
Особую ценность представляли личные вещи многих прославленных актеров, в частности В.Н. Асенковой, А.П. Ленского, М.С. Щепкина, знаменитого антрепренера и актера П.М. Медведева. У Бахрушина была полная обстановка кабинета В.Ф. Комиссаржевской, гримерная К.А. Варламова. Изюминка собрания — коллекция балетных туфелек со времен Тальони до Павловой. А также подношения актерам: юбилейные венки, поздравительные ленты, адреса, бенефисные подарки. В драматическом разделе находилась, кроме того, изумительная по богатству портретная галерея: здесь рисунки, гравюры, литографии, живописные и скульптурные произведения, большая коллекция фотографий, причем не только отдельные портреты актеров, но и большое число запечатленных фотографами сцен из спектаклей.
Театральный быт представлен предметами, сопутствующими завзятым театралам, в том числе — уникальной коллекцией зрительских трубочек и театральных биноклей. Музыкальный отдел состоял из инструментов разных времен и народов: славянские гусли, румынская кобза, европейская мандолина, китайская флейта и даже африканские трубы.
Бахрушинское собрание приобрело широкую известность. К нему обращались ученые, историки театра, издатели, режиссеры. И все получали здесь необходимые материалы и советы. Свою коллекцию Алексей Александрович не раз представлял на выставках — к юбилею П.С. Мочалова (Москва, 1896), [[Всемирная выставка | Всемирной выставке в Париже (1900), Первой русской театральной выставке в Петербурге (1908), Второй русской театральной выставке в Москве (1909). Когда в 1899 г. в Ярославле отмечалось 150-летие русского театра, выставка, подготовленная к этому юбилею, почти на треть состояла из экспонатов бахрушинского собрания.
Музей размещался в особняке владельца на Лужнецкой улице. Еще при закладке дома хозяин предусмотрел для размещения коллекций три полуподвальные большие комнаты. Однако когда строительство было завершено и музейные комнаты заполнились экспонатами, то вскоре и все остальные помещения полуподвала оказались переполненными театральной стариной. «Затем дело дошло до жилого верха, постепенно превращавшегося в музей, — вспоминал сын коллекционера, — потом начали сворачиваться служебно-хозяйственные комнаты, за ними последовали детские апартаменты, был занят коридор, буфетная и, наконец, даже конюшня и каретный сарай. Не надо забывать при этом, что с 1913 года дед отдал в распоряжение отца соседний дом, в котором когда то я родился, и он был также забит вещами, книгами и прочими материалами».
Верным помощником в собирательской деятельности Алексея Александровича Бахрушина была его жена Вера Васильевна. Она приводила в порядок газетные вырезки, афиши, программы, помогала отбирать вещи на выставки, устраивать экспозиции.
Угловая печать на бланке: "Фамильный музей рода Бахрушиных"
Предположительно - 1910 г.
Собрание Бахрушина стало столь обширным, что владелец начал задумываться о его дальнейшей судьбе. Алексею Александровичу хотелось сделать его достоянием Москвы. «Как гласный Думы он предложил передать свой музей в собственность Московского городского самоуправления. Но маститые отцы города, лишь заслышав об этом, стали всячески отмахиваться от этой напасти. "Что вы?! Мы с третьяковским и солдатенковским собраниями достаточно горя хлебнули. А тут вы еще с вашим! Увольте, Христа ради!“ Отец был в отчаянии — огромное собрание, уже тогда стоившее сотни тысяч, предлагаемое бесплатно государственным учреждениям, оказывалось никому не нужным. Сломить чиновничью косность оказалось невозможным», — вспоминал Ю. А. Бахрушин. К счастью, в 1909 г. бахрушинским музеем заинтересовалась Академия наук. 25 ноября 1913 г. состоялся торжественный акт передачи музея Академии наук. Было создано Правление музея во главе с жертвователем, признававшимся пожизненным почетным попечителем музея. С этого времени музей стал носить имя основателя.
Музей, созданный Алексеем Александровичем Бахрушиным, существует и поныне (ул. Бахрушина, д. 31/12). Он, как и прежде, располагается в старом здании. Это одна из немногих коллекций старой Москвы, уцелевшая до наших дней.
Алексей Александрович Бахрушин оставался во главе музея и после 1917 г., до самой смерти. Он умер в подмосковной усадьбе Горки близ станции Апрелевка Киевской железной дороги 7 июня 1929 г. Похоронен на Ваганьковском кладбище.
|
| |
| |
| Валентина_Кочерова | Дата: Среда, 30.01.2013, 21:42 | Сообщение # 2 |
|
Генерал-майор
Группа: Администраторы
Сообщений: 291
Статус: Offline
| Основатель музея, Алексей Александрович Бахрушин, принадлежал к одной из самых уважаемых в Москве купеческих семей. Бахрушины были не только успешными предпринимателями, но и известными благотворителями.
По семейному преданию, дальний предок Бахрушиных, татарин из Касимова, поселился в Зарайске Рязанской губернии в конце XVI века. Приняв православие, он получил фамилию Бахрушин — по мусульманскому имени отца — Бахруш. Его потомки прожили в Зарайске два с лишним столетия.
В 1821 году основатель династии, Алексей Федорович Бахрушин переехал на жительство в Москву, в замоскворецкие Кожевники. Весь путь семейство шло пешком, а нехитрый домашний скарб уместился на единственной подводе. Скопив денег, Алексей Федорович купил маленькую кожевенную фабрику, затем один за другим участки земли вокруг нее. К 1834 году кустарная фабрика Бахрушина превратилась в завод, а в 1835-м его владелец уже числился в списках московского купечества.
Завод был новаторским: неустанно совершенствовались технологии, закупалось современное оборудование. Однако, когда наследники Алексея Федоровича приняли дела в 1848 году, имущество было отягчено огромными долгами, а завод заложен. Кредиторы осаждали семью Бахрушиных, опытные в делах люди советовали отказаться от наследства и начать все сначала. Вдова и три сына — Петр, Александр и Василий — на семейном совете решили не порочить память покойного и принять все долги на себя. В дальнейшем они никогда не прибегали к кредиту и все расчеты производили наличными. Дело взяла в руки Наталья Ивановна Бахрушина — женщина грамотная, что было редкостью среди купчих, и практичная. Сыновья помогали ей.
Через некоторое время модернизированный завод начал приносить доходы, которые год от года увеличивались в геометрической прогрессии. В 1864 году братья Бахрушины пристроили к заводу суконно-ткацкую фабрику и открыли торговлю сукном в Харькове и Ростове-на-Дону. Капиталы росли, но большая семья Бахрушиных жила скромно, без кутежов и мотовства, нередких в купеческой среде.
Кожевенным заводом руководил Александр, Петр управлял делами крупной суконно-ткацкой фабрики. Здесь производились лучшие в России по качеству сукно, шерсть, шерстяная вата. Третий из братьев Бахрушиных, Василий, ведал амбарами, обширной суконной и кожевенной торговлей, ездил по делам фирмы по всей России и за рубеж.
Производство продолжало совершенствоваться — в 1861 году Александр Алексеевич, отец будущего основателя музея, побывал во Франции, Англии и Германии, изучая передовой опыт в кожевенной промышленности, чтобы внедрить его на своих фабриках.
Предприниматели типа Бахрушиных были фактором социальной стабильности в российском обществе. К началу века на фабриках работало около 1000 человек, трудились они здесь из поколения в поколение, и волнений и забастовок на бахрушинских фабриках не было.
В отличие от многих купцов-миллионеров, к роскоши Бахрушины не стремились. Вкладывали деньги в покупку больших земельных участков в Москве, некоторые из которых застраивали многоэтажными доходными домами — в районе Чистопрудного бульвара, в Большом Златоустинском и Козицком переулках, на Софийской набережной, в Серпуховской части.
Бахрушиных называли в Москве «профессиональными благотворителями». В семье был обычай: по окончании каждого года, благоприятного в финансовом отношении, выделять суммы на помощь бедным, больным, престарелым, учащимся. Делалось это не напоказ, без какой бы то ни было рекламы. Правда, всем благотворительным учреждениям, открытым на средства семьи, присваивалось имя братьев Бахрушиных, дабы сохранить его в памяти будущих поколений.
На родине предков, в Зарайске, Бахрушины построили церковь, богадельню, училище, родильный дом, больницу, амбулаторию, выпустили на свои средства специальное издание «Зарайск. Материалы для истории города XVI-XVIII столетий». В октябре 1882 года братья передали московскому городскому голове письмо, высказав пожелание пожертвовать городу 450 тысяч рублей на строительство больницы. Бахрушинская больница для страдающих неизлечимыми болезнями на 200 кроватей — большая по тем временам — была выстроена к осени 1887 года на Сокольничьем поле, в начале Стромынского шоссе. Главным врачом в ней был А. А. Остроумов — домашний врач Бахрушиных. Его имя больница носит по сей день. Бахрушины не только строили медицинские и просветительские учреждения, но и обеспечивали их дальнейшее существование за счет процентов с неприкосновенного фонда, который учреждали при каждом из них. Они же финансировали постройку при больнице дома призрения для неизлечимых больных (1892 год).
В 1895 году Бахрушины обратились в Московское городское самоуправление с просьбой отвести участок земли для строительства «убежища для детей, покинутых родителями». На выделенные Бахрушиными 150 тысяч рублей в Сокольничьей роще был построен городской сиротский приют. 450 тысяч составил неприкосновенный капитал, проценты с которого обеспечивали его долгие годы. Приют этот не был похож на другие заведения подобного рода: мальчики-сироты воспитывались там до совершеннолетия — до «выхода в люди». В приюте действовала не только школа, но и мастерские для обучения ремеслам — электротехническая и художественно-слесарная.
В 1898 году Бахрушины построили на Болотной площади «дом бесплатных квартир» для нуждающихся вдов с детьми и учащихся девушек. Через два года, отдав свое земельное владение на Софийской набережной, выстроили рядом еще два здания. В общей сложности на дома бесплатных квартир было пожертвовано 1257 тысяч рублей. Там жило около двух тысяч человек. При них были открыты два детских сада, начальное и мужское ремесленное училище для мальчиков, профессиональная школа для девочек. Имелись общие рабочие комнаты со швейными машинками и бесплатная столовая.
Полумиллионный взнос сделал Александр Алексеевич Бахрушин городскому общественному управлению на сооружение народного дома с театром на 1500 мест, библиотекой, читальней, столовой-чайной для беднейшего населения, а также на постройку здания учебно-ремесленной мастерской с общежитием для беднейших мальчиков.
Полмиллиона рублей Бахрушины пожертвовали на приют-колонию для беспризорных детей в Тихвинском городском имении в Москве — он был основан в 1905 г.
Перед Февральской революцией они передали свое имение Ивановское под Подольском для создания приюта-колонии для беспризорных детей.
С именем Бахрушиных связана история строительства в Москве популярного на рубеже веков театра Корша. В 1885 г., когда Бахрушины купили в Богословском переулке земельный участок с громадным садом и прудами, они сдали лучший его кусок в аренду Коршу под строительство театра на самых выгодных для арендатора условиях. На оставшейся земле пруды были засыпаны и поставлены многоэтажные жилые корпуса (в одном из них некоторое время жил Сергей Есенин).
По проекту архитектора М. Н. Чиголова в фантастически короткий срок — менее чем за 100 дней — было построено театральное здание в псевдорусском стиле. В числе тех, кто оказал Коршу материальную помощь, был Александр Алексеевич Бахрушин — он ассигновал 50 тыс.руб. на строительство театра.
Всего в 1892-1912 годах Бахрушины пожертвовали городу 4 миллиона рублей.
В 1900 году Александр и Василий Бахрушины (Петра уже не было в живых) за свою благотворительную деятельность были удостоены звания почетного гражданина Москвы. До них такая честь была оказана лишь одному представителю купеческого сословия — П. М. Третьякову, передавшему в дар городу свою художественную галерею.
Василий Алексеевич, скончавшийся в 1906 году, оставил немалые суммы на благотворительность, которые по его завещанию пошли на учреждение стипендий пяти учебным заведениям — Московскому университету, Московской духовной академии и семинарии, Академии коммерческих наук и мужской гимназии.
Александр Алексеевич Бахрушин умер на 10 лет позже, в возрасте 92 лет. Около 800 тысяч рублей завещал на благотворительность. Своим детям оставил завет «жить в мире и согласии, помогать бедным, жить по правде». Продолжая отцовскую традицию, вместо поминок по покойному для родственников и знакомых, они пожертвовали 10 тысяч рублей в городское попечительство о бедных, а поминальный обед устроили только для работников бахрушинских предприятий.
У Александра Алексеевича Бахрушина было три сына: Владимир, Алексей и Сергей. Учились они, как и многие дети из семей московского купечества, в частной гимназии Креймана на Петровке. Алексей успевал в учебе неважно. Сохранился его аттестат за 4-й класс — по большинству предметов выставлены тройки. Из 7-го класса гимназии (а может быть, и раньше) ушел, объявив, что хочет идти на завод работать. Для отца — фанатика промышленной деятельности — это был достаточно веский аргумент. Впоследствии Алексей Александрович всю жизнь жалел, что не доучился.
С раннего утра до пяти часов дня Алексей бывал на заводе, помогая отцу в делах, а вечера отдавал светской жизни. Он любил одеваться по моде, с некоторым налетом эксцентричности: котелок носил чуть поменьше, чем другие, променадную трость — чуть потолще. Играл в любительских спектаклях.
Но чаще всего по вечерам молодой Бахрушин отправлялся в театр. Он с юных лет увлекался оперой, а еще более балетом и испытывал восторженное преклонение (пронесенное через всю жизнь) перед мастерами Малого театра — Ермоловой, Федотовой, Никулиной, Садовским, Ленским. Вскоре любовь к театру превратилась в настоящую страсть.
Однажды в компании молодежи двоюродный брат Алексея Александровича С. В. Куприянов стал хвастать собранными им разного рода театральными реликвиями — афишами, фотографиями, случайными сувенирами, купленными у антикваров, и т. д. Бахрушин не пришел в восторг от этих разномастных приобретений. Чтобы собрание имело ценность, сказал он, надо не только скупать вещи у продавцов, а выискивать их обязательно самому, при условии личного глубокого интереса к предмету. Иначе это будет пустое занятие.
Куприянов вспылил, принялся расхваливать свои «сокровища», Бахрушин тоже раскипятился. Слово за слово…
— Да я и за месяц больше твоего соберу! — объявил Алексей Александрович.
Оскорбленный кузен предложил пари. Оно было заключено при многочисленных свидетелях и в положенный срок выиграно. Так случай подсказал Бахрушину, в чем будет состоять главное дело всей его жизни.
Опыт коллекционирования у него имелся очень небольшой. Бахрушин ринулся к букинистам, антикварам, каждое воскресенье ездил на Сухаревку. Там его ждали удивительные находки.
Москва в конце позапрошлого века была землей обетованной для любителей и искателей всяческой старины. В самом центре города, в замшелую, поросшую травой Китайскую стену упирался узкий — шириной в несколько шагов — Никольский тупик. В полуподвалах находившихся здесь домов сплошь теснились лавочки букинистов. Книг здесь бывало столько, что не только покупателю — продавцу негде было повернуться! У Варварских ворот помещались старокнижные лавки. Вдоль Китайской стены, до самых Ильинских ворот тянулся знаменитый «книжный развал». Здесь можно было купить все, что только сходило с печатного станка.
На легендарной Сухаревке каждую ночь с субботы на воскресенье вырастали, как по волшебству, тысячи складных палаток и ларей. С 5 часов утра и до 5 вечера кипела бойкая торговля. Здесь продавались съестные припасы, одежда, обувь, посуда — да что хочешь! Если кого в Москве обкрадывали — первым делом бежал на Сухаревку разыскивать свое добро у перекупщиков.
На воскресной барахолке можно было сделать любую, самую фантастическую покупку: от старинных редких книг, картин знаменитых художников — до рваных опорок и воровского набора для взятия касс. К концу века многие вековые дворянские гнезда оскудели, пошли с аукциона, и на Сухаревке часто за бесценок продавались старинные драгоценные вещи: мебель, люстры, статуи, севрский фарфор, гобелены, ковры, ювелирные изделия... Часами рылись в Сухаревских развалах антиквары и коллекционеры, за гроши покупали шедевры, оценивавшиеся впоследствии знатоками в сотни тысяч рублей.
Здесь, на Сухаревке Алексей Александрович и сделал находку, положившую начало его коллекции. В лавочке грошового антиквария за 50 рублей купил 22 грязных, запыленных маленьких портрета. На них были изображены люди в театральных костюмах. Бахрушин предположил, что его находка относится к XVIII веку. В тот же день он поехал в художественный магазин Аванцо на Кузнецком мосту, просил промыть и отреставрировать портреты и вставить их в общую большую дубовую раму.
Когда заказчик приехал забирать свою вещь, она была неузнаваема, приобрела нарядный, музейный вид.
Бахрушин залюбовался ожившими красками портретов. Вдруг кто-то сзади, за его спиной, сказал:
—Продайте!
Это был седобородый рябой человек, отрекомендовавшийся режиссером Малого театра Кондратьевым. Продать ему свое приобретение Бахрушин отказался, но пригласил нового знакомого к себе домой, чтобы рассмотреть портреты поближе.
После осмотра Кондратьев высказал предположение, что на портретах изображены крепостные актеры Шереметевского театра в Кускове. Эта гипотеза подтвердилась много лет спустя, когда потомок владельца кусковского театра граф П. С. Шереметев, осматривая бахрушинское собрание, пораженный, остановился у «Сухаревской находки».
— Откуда это у вас? — спросил он хозяина и, узнав историю покупки, рассказал:
— Эти портреты очень давно украдены из Кускова. Я помню их с детства. Портретики были сделаны в Париже, и по ним шились костюмы для актеров шереметевской труппы.
Вскоре граф прислал еще несколько портретов, случайно не попавших в число похищенных. «Чтобы не разрознивать коллекцию», — объяснил он Бахрушину.
Алексей Александрович очень любил эту серию портретов, автором которых оказалась художница Марианна Кирцингер — первенца своей коллекции.
Алексей Александрович все больше и больше сближался с театральным миром, всеми правдами и неправдами добывал разнообразные предметы, пополнявшие коллекцию: программы спектаклей, юбилейные адреса, фотографии с автографами, тетрадки с текстами ролей, балетные туфельки, перчатки актрис. Он разыскивал эти вещи сам и при помощи друзей, стал завсегдатаем букинистических и антикварных лавок.
Коллекционирование превратилось в страсть — Алексей Александрович думал только о своем собрании, только о нем мог говорить. Знакомые удивлялись, посмеивались над его чудачеством, пожимали плечами — ну кто мог тогда вообразить, что «театральная чепуха», усердно собираемая Бахрушиным, станет ценнейшим подспорьем для изучения истории отечественного и зарубежного театра?
Поначалу коллекционеру не хватало чутья, умения по достоинству оценить, отобрать для коллекции действительно стоящие вещи. Бахрушин не раз рассказывал историю о том, как к нему однажды пришел незнакомый художник и предложил купить у него театральные эскизы. Алексей Александрович в то время в произведениях подобного рода не разбирался и их не покупал.
— А что вы хотели бы? — спросил художник.
— Ну, какую-нибудь женскую головку.
— Я вам обязательно сделаю. Но не могли бы сейчас дать мне денег авансом?
Бахрушин дал ему 100 рублей. Как-то через год, придя домой, узнал от слуги, что заходил какой-то художник, просил передать свой долг. Алексей Александрович развернул оставленный сверток и ахнул. Это был акварельный портрет «Голова украинки» работы Врубеля (он хранился потом в семье Бахрушиных много лет).
— Будь я поумнее, — сетовал обычно Алексей Александрович, — какие врубелевские работы мог бы тогда купить!
Впервые Алексей Александрович показал свою коллекцию друзьям 11 июня 1894 года. 30 октября того же года Бахрушин организовал в родительском доме в Кожевниках выставку для всех желающих. Этот день он считал официальной датой основания своего музея.
Ему посчастливилось найти жену, которая относилась к коллекции мужа с таким же рвением и увлечением, как он сам. Их встреча произошла 8 января 1895 года на святочном костюмированном балу, когда Вере Васильевне Носовой было всего 19 лет. Она была дочерью выходца из купеческого сословия, миллионера-суконщика В. Д. Носова.
17 апреля 1895 года состоялась свадьба. В качестве свадебного подарка Бахрушин-отец подарил сыну участок земли на углу Лужнецкой улицы (теперь ул. Бахрушина) и Зацепского вала. На этом участке вскоре был построен двухэтажный особняк по проекту архитектора К. К. Гиппиуса.
Молодые Бахрушины решили, что три комнаты в полуподвальном этаже нового здания отойдут под коллекцию, а остальные будут использованы для хозяйственных нужд. Но собрание театральных реликвий разрасталось как на дрожжах. Алексей Александрович разыскивал их сам и с помощью приятелей, приобретал и получал в подарок от многочисленных друзей-актеров.
В 1899 году в Ярославле торжественно праздновалось 150-летие основания русского театра. С помощью Бахрушина была подготовлена обширная, очень интересная выставка. Добрая треть экспонатов была снабжена этикетками с надписью: «Из собрания А. А. Бахрушина». Ярославская выставка вызвала большой интерес. О коллекции узнали, заговорили. Это вызвало усиленный поток новых поступлений.
Алексей Александрович ни от чего не отказывался, приговаривая: «Доброму вору все впору. Там разберемся!» Старинные музыкальные инструменты и ноты, автографы и рукописи актеров, писателей, драматургов, портреты, картины и театральные эскизы работы Кипренского, Тропинина, Головина, братьев Васнецовых, Репина, Врубеля, Добужинского, Коровина, Кустодиева, собрания театральных биноклей, дамских вееров, личные вещи актеров, предметы театрального быта — чего только не вобрала в себя за долгие годы бахрушинская коллекция! С каждым днем пополняясь, она требовала все новых помещений. Полуподвальный этаж дома был занят целиком, потом часть жилого верха — детская, буфетная и коридор наверху, наконец, конюшня и каретный сарай во дворе.
К страстности коллекционера в московском «большом свете» относились с иронией. На вечерах и званых обедах Бахрушину задавали ехидные вопросы: правда ли, что он приобрел пуговицы от брюк Мочалова и помочи Щепкина? Алексей Александрович не смущался насмешками. После театрального праздника в Ярославле он особенно ясно понял, что делает нужное, полезное дело, и спокойно продолжал идти своим путем.
К счастью коллекционера, жена так же страстно увлеклась театром, была его единомышленницей и верной помощницей. За короткое время она научилась машинописи, переплетному делу, тиснению по коже, резьбе по дереву, была отличным фотографом, ведала фонографом, которым увлекался муж. Все эти свои знания и умение В. В. Бахрушина использовала для оформления коллекции. На ее обязанности лежал сбор афиш премьерных спектаклей, материалов прессы, посвященных театральным событиям. В архиве музея сохранилось множество картонных листов с аккуратно наклеенными с двух сторон газетными столбцами. Каждая вырезка надписана мелким, убористым почерком Веры Васильевны — из какой газеты, за какое число.
Характер у Алексея Александровича был вспыльчивый и упрямый. Его сын, Ю. А. Бахрушин, вспоминает, что добиться у отца денег на хозяйственные расходы было для матери мукой — суммы, тратящиеся на хозяйство, представлялись ему безрассудно отторгнутыми от коллекции.
Тем не менее, дом Бахрушиных был очень гостеприимен. Среди гостей можно было встретить композитора Цезаря Кюи, художника Сурикова, владельца театра Эрмитаж Лентовского, директора императорских театров Теляковского, певиц Варю Панину, Анастасию Вяльцеву, многих актеров Малого театра, петербургскую актрису Савину, Гиляровского, Собинова и многих других интересных людей.
В 1897 году Бахрушин был избран членом совета Российского театрального общества и возглавил Московское театральное бюро. Многие годы он вел большую полезную работу в ВТО. Тогда же, в 1897 году, выставил свою кандидатуру в городскую думу и стал там бессменным докладчиком по всем вопросам, связанным с театром.
Бахрушин являлся непременным участником также и многочисленных комиссий, выставочных комитетов, связанных с театром, искусством, историей. «На него колоссальный спрос, — писала газета „Новости сезона“. — Нет такой комиссии, куда бы его не приглашали».
В начале 1907 года Московская городская дума поручила Алексею Александровичу заведование Введенским народным домом (теперь в его перестроенном здании на площади Журавлева помещается Дворец культуры Московского электролампового завода). Бахрушин стремился устроить там театр, который на рабочей окраине стал бы «храмом настоящего искусства». Удалось подобрать хорошую труппу (премьером там несколько лет был Иван Мозжухин, будущая звезда зарождающегося русского кинематографа). Репертуар был серьезный, в Народном доме рабочий зритель мог увидеть те же пьесы, что шли на центральных сценах. В 1909 году здесь ставились «Сон в летнюю ночь» Шекспира, «Горячее сердце», «Гроза» Островского, «Иванов» и «Вишневый сад» Чехова; в 1913 году «Месяц в деревне» Тургенева, «Потонувший колокол» Гауптмана, «Северные богатыри» Ибсена. Летом труппа Введенского народного дома играла в Сокольническом парке.
Между тем, коллекция все росла. У Бахрушина были свои, особые приемы и методы ее пополнения. Если он узнавал, что кто-либо из известных театральных деятелей собирается осмотреть его коллекцию, сразу же устраивал «дежурные» витрины, касавшиеся посетителя, причем выставлялись только пустяковые экспонаты; все, что было о нем интересного и ценного, пряталось. Алексей Александрович подводил гостя к витрине и вздыхал:
— Вот, к сожалению, все, что я имею о вас. Даже обидно, что такой крупный деятель театра, как вы, так слабо отражен в музее. Но что же поделаешь!
Этот фортель действовал безотказно: посетитель жертвовал музею ценный вклад.
Бахрушин собирал не только личные вещи деятелей театра, но и предметы, отражающие его историю. Например, он долго мечтал приобрести в свою коллекцию принадлежности старинных кукольных театров «Вертеп» и «Петрушка», распространенных на Руси до организации театров с актерами-людьми. Но владельцы «Петрушек» ни за какие деньги не соглашались их уступить. Поиски увенчались успехом только после 1908 года.
В 1909 году Алексей Александрович заинтересовался зрительскими трубками, являвшимися предтечей театральных биноклей и распространенными в первой половине XIX века. С детства каждому знакомы строчки из «Евгения Онегина» про «трубки модных знатоков из лож и кресельных рядов». Но что они собой представляли, как выглядели? Поначалу даже это не было достоверно известно собирателю. Однако, он начал настойчивые розыски и через некоторое время являлся уже обладателем коллекции зрительских трубок.
Бахрушин выработал специальную тактику торговли с продавцами, описанную в мемуарах его сына. Алексей Александрович высматривал требующийся ему предмет, но не подавал виду, что хочет его купить. Спрашивал у торговца цену лежащей рядом, совершенно ненужной вещи. Тот, видя, что его товаром заинтересовались, назначал высокую цену. Бахрушин начинал азартно торговаться, притворяясь жаждущим совершить покупку. Ведя долгие дебаты с продавцом, вдруг, мимоходом осведомлялся о цене действительно приглянувшегося ему товара. Продавец, весь поглощенный торговлей крупной вещи, наскоро называл невысокую (не о нем ведь речь!) цену. Тогда Алексей Александрович прерывал торговлю, говорил, что зайдет завтра, а в компенсацию за затраченное время возьмет вот это. И уходил с желанной покупкой.
Коллекция росла и росла. Дом разбухал от вещей, книг, бумаг. В 1913 году отец отдал в распоряжение Алексея Александровича еще один особняк, и он также вскоре доверху был забит. Бахрушин постоянно перебирал, раскладывал свои сокровища, сортировал их по отделам: театральный, музыкальных инструментов, композиторов, литературный, этнографический и т.д.
Итог
«Когда во мне утвердилось убеждение, что собрание мое достигло тех пределов, при которых распоряжаться его материалами я уже не счел себя вправе, я задумался над вопросом, не обязан ли я, сын великого русского народа, предоставить это собрание на пользу этого народа»,- эти слова А. А. Бахрушин произнес в памятный для него день — 25 ноября 1913 года, когда его коллекция была передана Российской Академии наук.
После революции Алексей Александрович не покинул родину. Думается, он и представить себе не мог разлуки со своим созданием, делом всей своей жизни. 30 января 1919 года нарком просвещения Луначарский за своей подписью издал следующее распоряжение: «Театральный музей имени А. Бахрушина в Москве, находящийся в ведении Академии наук при Народном комиссариате по просвещению, ввиду своего специально-театрального характера, переходит на основании п. 2 „Положения о Театральном отделе“ в ведение Театрального отдела Народного комиссариата по просвещению».
Через два дня, 1 февраля, О. Д. Каменева подписала приказ: «Назначаю члена Бюро историко-театральной секции Алексея Александровича Бахрушина заведующим Театральным музеем Театрального отдела Народного комиссариата по просвещению имени А. Бахрушина».
Бахрушин стал одним из очень немногих московских меценатов, чья деятельность — в том же, что и до революции, качестве — продолжалась и при Советской власти. И в самом деле, пожизненный директор — на этом посту он оставался, последнего часа.
http://library.vladimir.ru/kalendar/10/01_31.htm
|
| |
| |
| |
